Общество существует для того, чтобы в воображаемом мире человеческих грез оставалось как можно меньше инакомыслия, утверждает Федор Гиренок. А как при помощи этого тезиса можно исследовать безумие Германна из «Пиковой дамы»?
Чего сегодня не хватает всем нам в России? Философии. Когда-то философия была универсальной формой западной культуры, но потом она перестала быть ею и стала привычной формой самостояния всякого человека в области мышления. Философ Константин Аксаков полагал, что для русских философия всегда будет философией возвращения домой к самим себе, к таким, какие мы есть.
“У Марка Твена есть рассказ о человеке, который попал в загробный мир. И всё ему здесь было интересно. Ведь только здесь он мог увидеть и Сократа, и Конфуция. Но этому человеку хотелось посмотреть не на философа, а на самого великого полководца. Ведь неясно, кто гениальнее — Александр Македонский, Тамерлан, Суворов или Наполеон. И вот ангелы ему показали самого гениального полководца. А он смотрел и не верил, ибо ему показали недавно умершего сапожника с соседней улицы. Оказывается, этот сапожник и был самым гениальным полководцем. Правда, он сам об этом не знал. Об этом знали боги”.
Федор Гиренок
Антропология — это наука о человеке. Еще недавно эта истина считалась самоочевидной, как и другая истина, согласно которой общество состоит из людей. Но постепенно получили легитимность другие истины. Общество стало мыслиться как совокупность коммуникативных актов (Луман). Антропология расширила свои границы и включила в себя человекоподобные действия животных (де Кастру), а также человекоподобные действия неорганических существ со встроенными в них элементами искусственного интеллекта. Появились антропологические кентавры, основанные на симбиозе человека и машины. Для того чтобы проанализировать истоки нечеловеческой антропологии, Федор Гиренок обратился к греческому мифу о кентавре, а также к размышлениям Аристотеля о бытии, человеке и животных.
Многие думают, что техника — это техника, а поэзия — это поэзия, и вместе им, как говорил Киплинг, не сойтись. Хайдеггер так не думал. Почему — рассказывает Федор Гиренок.
Анализируя рассказ В.Одоевского «Сильфида», Федор Гиренок рассказывает смысле поэзии и двух типах безумия.
«Всякий раз, когда один человек влюбляется в другого, он влюбляется не в него, а в Сильфиду, в то, чего нет. За свою любовь герой рассказа был готов отдать жизнь. Сильфида существует, если ты относишься к ней как к тому, что существует. Причина любви не в объекте любви, а в том, кто любит. Но тот, кто любит, не субъект любви, ибо своим чувством он не распоряжается. Напротив, «чувство» дышит где хочет».
В 1938 году Александр Введенский написал пьесу «Елка у Ивановых». О чем эта пьеса? О том, как в 1890-х годах семья Ивановых в России готовится к встрече Нового года. Но на самом деле в ней рассказывается о том, как встречали Новый год в СССР 1930-х годов. Объясняет Федор Гиренок.
Кажется естественным, что сначала были вещи, а потом пришли люди и придумали для них слова. Зачем нам слова? Затем, чтобы они представляли вещи, знакомили с ними, обозначали их. Проблема состоит в том, что слова — тоже вещи. Но они убедили нас в том, что все вещи, словно немые, сами о себе ничего сказать не могут. А слова могут. Но почему они — вещи — доверяют словам говорить о себе, неясно. Никто этот договор между словами и вещами не видел.
Двести лет назад 4 декабря (по старому стилю) 1822 года в Орловской губернии родился Николай Яковлевич Данилевский. Кто он? Генерал? Да. Учёный? Биолог? Да. Но прежде всего он автор книги “Россия и Европа”. Эта книга — основа основ всей русской философии. Не прочитать её, будучи русским, невозможно.
«В человеке важен не его animalitas, а его hallucinatas. Последнее обстоятельство меняет не только антропологию человека, но и его онтологию, ибо в мире, в котором живет человек, всегда есть такая сторона, которая существует посредством превращения бытия из нереального предиката в реальный».
Искусство давно вызывает ту же скуку, что и семья, любовь же лишь пугает — такова была жизнь героя Чехова, 62-летнего врача Николая Степановича. А что он может делать, кроме как ждать своей смерти? Размышляет Федор Гиренок.
Современная философия приучила нас к мысли о том, что мы живем в мире, в котором всегда можно сказать, что с нами будет завтра, если мы знаем, что с нами происходит сегодня. При этом предполагается, что чем больше в мире знания, тем больше в нем устойчивости. Федор Гиренок считает иначе: небольшое количество знаний порождает небольшие ошибки, а чрезмерное обилие знаний порождает неустранимые ошибки.
