Тексты

Речь — это непрерывно возобновляемая попытка придать смысл бессмысленному. Она обращена к другому и состоит из двух частей: из говорения и слушания. Он говорит, я слушаю. Я говорю, он слушает. Говорение задается звуками. Слушание задается тишиной молчания. Речь — это звуки, которые приняты тишиной молчания. Речь без молчания слушающего — это гул. Молчание без вслушивания в говорящего — это глухота. Всякая речь пульсирует между гулом и глухотой. Вот эта пульсация и заставляет нас поставить вопрос о другом. Какое отношение имеет эта пульсация к мысли? Никакого, ибо мыслить — значит воображать, а не метаться между гулом и глухотой.

Нам нужно понять, куда мы идём: по пути имперского сознания, либо по пути национального сознания

Европейская философия научила нас мыслить мир как сущее. О чем бы мы ни говорили, мы вынуждены будем говорить о том, что есть. Наш язык становится при этом языком истины, ибо истина относится к тому, что есть, и не относится к тому, чего нет. Так возникла философия, которая называет себя онтологией. Но что делать, когда мы встречаемся с тем, чего нет, но что может быть нам дано посредством нашей веры в само его существование, например, с добром или с призраками? Разбирается Федор Гиренок.

Для поэта Рильке звери были открыты космосу, а человек — замкнут в себе. Хайдеггер, стремившийся к объективному взгляду на мир, утверждал обратное. Кто из них был прав? Рассуждает Федор Гиренок.

Федор Гиренок о том, что логика лжет, истина рассеянна и невозможности не писать парадоксально

Почему возникает сторителлинг? Потому что медиа стали скучны. В них очень много пустых терминов. Они потеряли дорогу к сознанию человека. Что может найти эту дорогу? Сказка, простые слова, забавная история. Почему так происходит — разбирается, сравнивая сериал «Настоящая кровь» с «Курочкой Рябой», философский антрополог Федор Гиренок.

Человек — странное существо, которое каким-то хитрым образом извлекло себя из своих галлюцинаций и не знает, что с собой делать: вернуть себя физическим стихиям или посредством мнимостей продолжать расширять симулятивную реальность? Философский антрополог Федор Гиренок размышляет о том, как сознание открывает перед нами врата смерти — а культура закрывает их.

Сегодня фигура святого одновременно непонятна и притягательна. Непонятна, ибо стала маргинальной, периферийной. Отныне – это не наше внутреннее зеркало, в котором мы себя узнаем. Притягательна, ибо источившая себя культура устремилась к собственному истоку, к культу.

Николай Федоров и Константин Циолковский считали космос не холодным миром физических законов, но вселенной, подлежащей полному освоению и подчинению человеком. Философский антрополог Федор Гиренок — о том, при чем тут русское крестьянское сознание и как идеи такого рода отразились в мысли Павла Флоренского и Владимира Вернадского.

Этика – это правила поведения человека в галлюцинаторном мире. Я начну обсуждение этического кодекса с отношения человека к животным. Как мы относимся к животным? Мы к ним относимся как к природе. Мы по одну сторону, они – по другую. Они – это «фюзис», мы – это субъективность.

Абстрактное мышление оставляет за объектом лишь одну его сторону, а конкретное — позволяет попытаться осмыслить все его грани. Почему философия, как и миф, мыслит конкретно, а не абстрактно, и при чем тут жук в коробке — объясняет философский антрополог Федор Гиренок.

Понимаем ли мы, что мы говорим, когда утверждаем, что люди скоро станут киборгами? Нет, не понимаем. Почему не понимаем? Потому что мы привыкли думать, что от обезьяны произошел человек, а от человека произошла машина. И теперь эта машина вскарабкалась на вершину эволюции и объявила себя нашим искусственным интеллектом. О чем это говорит? О нашем непонимании того, что такое сознание и почему оно есть у человека. Философский антрополог Федор Гиренок — о том, почему сознание совсем не нужно животным и невозможно у изделий из кремния.