«Литературная газета» начала новый год с обсуждения одной старой проблемы, которая называется «смыслом жизни» («ЛГ», № 1–2, 6). Судя по дискуссии, проблема эта разноплановая, очень личная и зыбкая. На мой взгляд, быть смыслу или не быть ему, зависит от того способа, каким человек обустраивает свою жизнь.
Человек между бредом и галлюцинациями Несмотря на многовековую усталость, наука до сих пор не дремлет. Ученые по-прежнему бодрствуют. Они ищут и находят следы все новых форм разумных существ. На Алтае найден ни на кого не похожий Денисовский человек. В Китае обнаружены останки разумных существ неизвестного вида.
Для удовольствия человеку нужен другой. Для счастья ему достаточно самого себя. И всё равно даже самые счастливые несчастны. Почему? ВИНА ЧЕЛОВЕКА Вина человека состоит в том, что он как бы прокрался в мир, не имея на то в нём никаких оснований.
В современном мире царственное положение слова поколеблено. На его место теперь претендует образ, единственное свойство которого состоит в том, чтобы не быть знаком. Визуальное сегодня не желает быть иллюстрацией к тексту. Напротив, вербальное становится приложением к визуальному. Мир отныне не текст, и слово в нём больше не хозяин.
В начале XX века в общественном сознании доминировали социальные науки. Они помогали объяснить смысл перехода от традиционного общества к модернистскому. Когда в Европе этот переход был завершён, социальные науки прекратили своё значимое существование и вышли в отставку, оказавшись на периферии общественной жизни, где они с тех пор и прозябают
Сказки появились давно, как только люди стали осознавать для себя важность священных предметов. Сначала их на Руси именовали «кощуна», затем баснями, потом выдумками. Раньше их слушали, теперь их смотрят. Чем больше происходит десакрализация современной культуры, тем меньше мы нуждаемся в своём уже-сознании.
В русском сознании сегодня происходят тектонические сдвиги. Оно перестаёт быть литературоцентричным. В сознание, как в пустую корзину, сбрасывается разный культурный мусор. Местом «сбросов» постепенно становятся школы и вузы, в которых складываются новые конфигурации связей между языком и сознанием, литературой и гуманитарной практикой.
Может ли наука хоть чем-то нас удивить? Отвечая на поставленный вопрос, сразу же хочется сказать — нет, не может. Но что-то не позволяет мне это сделать. Что же? НАУКА, науку изобрели аутисты и шизофреники — такие, как Архимед. Наука стала их виртуальной крепостью, иллюзорным убежищем, в котором они спасались и до сих пор
Философия «авось» Что делать, когда мы не понимаем, что нужно делать? Фёдор Гиренок Моё сообщение состоит из двух частей. В первой части я пытаюсь понять особенности устройства России и делаю вывод о том, что лучше ничего не делать, чем что-либо делать наобум.
Георгий Федотов (1886–1951) — пожалуй, самая мощная фигура постренессансной отечественной философии. Если «возрождение» вовсю блистало в течение первой пары десятилетий прошлого века — от смерти Владимира Соловьева до кончины Василия Розанова, то постренессанс еще и в 1950-е был живым и плодотворным.
В 1996 году все мы узнали о том, что придумана игра, в которой можно ловить покемонов. Ловить покемонов — это не значит сидеть за компьютером. С июля 2016 года появилась игра PokemonGo для гаджетов. С этого времени стала возможной ловля покемонов в виртуально расширенном
Всех мыслителей допустимо поделить на две группы. Одни создают стройные системы и следят, чтобы идеи там не противоречили друг другу. Вторые просто изобретают концепты, не обращая внимания на порядок и целостность. Принято думать, что на первое русские не способны вообще.
