Аннотация. В статье высказывается мысль о том, что человек — не дискретно выделенное тело, а событие. Внутри этого события происходит встреча тел и мнимостей. Анализируется мысль о том, что человек — существо времени, тогда как животное — существо пространственное. Этим различием обусловлена распря между философией и наукой. Если наука упрощает мир, то философия его усложняет.

Сингулярность нарушает традиционное представление о
человеке. Мы привыкли понимать под словом «человек» некое
дискретно выделенное тело. И думаем, что именно это тело и является предметом науки. Но предметом сингулярной антропологии является не дискретно выделенное тело, а событие, учредившее символический порядок.

О событии

Для чего нам событие? Для того, чтобы мы смогли сместить свой взгляд с тела человека на время. Если мы этого не сделаем, то не увидим существа дела. Наше внимание будет приковано к телу. Но в теле нет ничего, что бы структурировало наше понимание человека. С чем связано существование человека? С призрачным бытием, с мнимостями. Тело человека, конечно, само по себе совершенно. Особенно руки человека. И его манера ходить прямо.
Прямохождение не имеет эволюционного смысла. Оно имеет эстетический смысл. Как Гегель ответил на вопрос о причинах прямохождения человека? Он сказал — человек ходит прямо, потому что хочет ходить прямо. А голос человека? Это чудо, порожденное криком ребенка.

Что значит иметь сознание

Что значит для человека иметь сознание? Это значит иметь возможность услышать собственный голос. То есть быть в сознании значит слышать свой собственный голос. Зачем? Затем, чтобы услышать мир вне себя. Животное слушает мир ушами, в которых не должно быть никаких посторонних звуков. Мы слушаем сознанием. При этом мы можем слышать не свой голос внутри себя, а еще чей-то голос, голос другого человека, медиатора. Но этот голос должен быть соединен с истоком, с тем, кто внутри себя слышит свой голос. Поэтому неверно думать, что сознание приурочено к телу человека. Одно сознание может быть одним для многих. Мы можем открыть черепную коробку, заглянуть туда и сказать: человек — это мозги. И это будет ошибка.
Нас интересуют не мозги, а событие. Европейская философия нанесла человеку две травмы. И обе они игнорируют призрачность человека. Одна из них — представление о том, что труд сделал человека. Другая — представление о биосоциальной сущности человека. В одной сущности, по словам Аристотеля, не может быть двух сущностей. И нет причин для сомнения в истинности этой мысли.

К сингулярному событию нельзя прийти, придерживаясь логики или концепта. Оно внелогично и внеконцептуально. К этому событию не ведут законы и правила. У него нет прошлого. Следуя законам, мы ничего не можем сказать о начальной точке. Она вне закона. И находится на уровне произведения, а не воспроизведения.

Мнимость Я

Что такое «я» у человека? Мнимость, посредством которой совершается поворот человека к самому себе.
У Кафки есть рассказ о том, как обезьяна, подражая человеку, стала человеком. Одно тело превратилось в другое. А затем обезьяна, как человек, составила отчет академии наук. В этом отчете нет ничего интересного, кроме одной детали. Кафка говорит о безумии в глазах дрессированного животного, которое нельзя не заметить, если внимательно на него посмотреть. Животное сходит с ума при одном только упоминании о человеке. Чем человек отличается от животного? Ничем. То есть одной только мнимостью, тем, чего нет. Но это-то и непонятно обезьяне. Человеку постоянно что-то чудится. А животное просто есть, ему ничего не чудится. Что оберегает животного от чудес и кажимостей? Эволюция.

Взрыв галлюцинаций

Что такое галлюцинация? Единственное известное свойство галлюцинации состоит в том, чтобы не быть знаком, а быть тем, что ведет к образу. Как рассуждают ученые? Мы с вами знаем рефлекторную дугу Декарта, которая работает по принципу «стимул — реакция». Здесь нет места галлюцинации. Здесь есть внешняя причина и реакция на нее организма. Затем было придумано понятие рефлекторного кольца. Почему кольцо? Потому что эффектор (исполнитель) выполнил действие, доложил в центр, там его сравнили с моделью, и связь распалась. Об этом рассказывает теория доминанты Ухтомского. А до Ухтомского об этом знал Н. Васильев из Казани. Поскольку это кольцо, постольку у него не должно быть начала и конца. Означает ли это, что у рефлекторного кольца нет внешней причины Бернштейн и Анохин считают, что да. Другие (Ю. Бородай) считают, что нет.
Причем здесь философия? Суть дела состоит в следующем. Если есть внешняя причина и приспособительная реакция, то сознания не нужно. Достаточно мозга, высшей нервной деятельности. Если нет внешней причины, то тогда должна быть внутренняя причина. Какая? Вот об этом и идет разговор. Внешняя причина замещается галлюцинациями. Вот это событие я и называю взрывом галлюцинаций. Галлюцинация — это образ без внешнего раздражителя. И без сознания. Она и не внешнее, и не внутреннее. Взрыв смешал изображение (вид) с вещами. Причина изображения находится в человеке. Причина существования вещей — вне человека.
Все мы видим сны. Все галлюцинируем. Видимости даруются и слепому. Ими нельзя распоряжаться. Галлюцинация — это то, что не существует, но дано. Когда ее не будет, не будет и нас. Она изначальна, т. е. гуляет сама по себе и приходит к нам не тогда, когда мы захотим, а когда она захочет.
Сингулярное событие — это взрыв галлюцинаций. Что составляет событие? Грезящие тела и мнимости: изображения, символы, куклы. Что они делают? Расширяют реальное. Появляются множественные конфигурации. Какие? Человек — кукла, человек — картина, человек-символ. Зачем нам эти конфигурации? Затем, чтобы обратить внимание на то, как поменялась среда. В ней появились мнимости. Что это значит? Это значит, что важна не
граница между мнимостью и телом, а граница между грезящим
телом и окружающей его средой. Это чрезвычайно важная вещь.
Настолько важная, что она радикально меняет всякие представления о человеке, о сознании и прочем. Например, нельзя спрашивать, в какой части тела находится сознание, ибо сознание — граница между человеком и средой.
Сингулярная антропология позволяет теперь обратиться к тому изначальному, что было сказано греческой философией. Зачем? Затем, чтобы найти в нем указания на эти радикальные перемены. Что же было забыто европейской философией из сказанного греками? Например, то, что человек — существо, бытие которого происходит в мире сновидений.
Человек живет в мире призраков, а не тел. Есть сон как некая психологическая реальность, еще есть сон как форма жизни человека. Нас интересует не первое, а второе, извлеченное из философской темноты Гераклита. Идея сна изначально связана с живописной идеей зримости. В диалоге «Филеб» Платон пишет об удовольствиях и фармаконе. И среди прочего Платон произносит
гениальную фразу: «У каждого из нас есть внутренний живописец». Благодаря этому живописцу все мы и спим наяву. В «Государстве» Платон говорит, что живопись — это сон для бодрствующих, а сновидение — живопись, созданная богами для спящих. Почему же мы спим, когда спим, и спим, когда бодрствуем? Потому что мы — художники. Вот форма, которая отделяет животного от человека.
Животное все время бодрствует, даже когда спит. А что делаем мы? А мы все время спим. Мы спим даже тогда, когда бодрствуем. Спим, потому что мы — единственные среди тысяч других сущих, открыты внутреннему. Мы отданы времени. Все вы знаете, как воздействовать на другого. Это можно делать в пространстве. А как воздействовать на себя? Каким образом? Может быть, бить себя кнутом? Законы природы это не запрещают. Но тогда мы будем воздействовать на себя, как на другого. На себя мы можем воздействовать только во времени. Когда говорят «чувственность», то обычно имеют в виду не внутренние предметы, которые действуют на органы чувств, а внешние предметы.
Что действует на нас изнутри? Что и на кого? Каким образом? Кант говорит о существовании вещи в себе. Но тогда их должно быть две. Одна — вовне, другая — внутри. Та, что вовне, называется природой. Та, что внутри, называется «я». И та, что вовне, Кантом сводится к той, что внутри. Пространственные вещи им легко редуцируются ко времени. Но если это так, то главная вещь в себе — не природа. Это мы сами. Это наше «я». Что я скажу, когда я говорю, что я есть? Ничего. Я — это галлюцинация, а бытие — нереальный предикат. Бесконечно большой мир свернулся в нас в простую галлюцинацию. Мы не знаем, что есть, когда есть я. Не знаем, как оно выглядит. Является ли оно мертвым или живым, глупым или умным. Это «есть» ничего не говорит. Это и есть вещь в себе.

Слепое воображение

Мы спим, когда бодрствуем. Спим, когда философствуем. В
философии Канта сон заменяется словами «продуктивное воображение априори».
Что это значит? Это значит, что все в нас рождено слепым воображением, которое в силу своей слепоты может брать что угодно и соединять с чем угодно. С тем, что подвернется под руку. И этим соединением оно создает объект. То есть эта странная субъективность обосновывает объективность объекта. А представление, репрезентация возможны только после того, как поработало воображение. Поэтому нас презентации не интересуют.
Наша самость — это не представления, а мы сами прямым и непосредственным образом. Что такое самость? Наше самостояние. Ничто не отделяет нас от самих себя в момент, когда мы стоим. Ничто не может нас представить, ни знаки, ни речь, ни язык. Самость — это субъективность.

Что такое субъективность

Что такое субъективность? Обычно думают, наученные Юмом и Локком, что субъективность — то, что принадлежит субъекту. Но это не так. Субъективность — это то, чему принадлежит субъект. Потому что то, что принадлежит субъекту, принадлежит и природе. Например, видеть в цвете. Вот моя кошка видит в цвете. Она различает синий и голубой. Это объективное
качество животных. А когда субъект принадлежит субъективности? Когда он, сумасшедший, решает себя положить в основание своих действий. Например, решает поступить на философский факультет. Мы субъективны не потому, что мы видим красные знамена. Красное видят и быки. Субъективность — это развернутая вне человека чувственно-сверхчувственная предметность.
Самость — реальность, которая не ищет себя вне себя. У самости нет мозгов. Но самость не принадлежит и сознанию. Возникает вопрос: как соотносятся сознание и мозг? По моим понятиям, мозг не имеет никакого отношения к сознанию. Что я имею в виду? Мозг — продукт эволюции, а сознание — продукт взрыва галлюцинаций. Сознание — не продукт эволюции, а мозг — не
результат взрыва галлюцинаций. Если мнимости расширяют реальность, то на мнимую реальность мозг как продукт эволюции реагировать не может. С ней коррелирует сознание.

Темное сознание

Сознание — это время чувствовать себя. Внутреннее чувство может двигаться либо к мнимости «я», либо от мнимости «я». До «я» сознание не рефлексирует. Это темное сознание. Я не употребляю в данном случае слово «бессознательное». Мне больше нравится выражение Канта «темное представление».
Темное сознание — это пульсация множества не рассказываемых грез и самоощущений. Лучше всех эту пульсацию представил Гегель в человеке-ночи. Первое движение темного сознания — это разделение. В свою очередь, рассказывать — значит согласовывать свои пульсации с другим, добиваться признания. Что значит согласовывать свои галлюцинации с другим? Это значит искать точку, в которой мышление поворачивает к себе, а бытие к себе. То есть согласие — это точка, в которой мысль о бытии становится не тождественной бытию. Когда мысль тождественна бытию, получается галлюцинация. Когда бытие поворачивает в одну сторону, а мысль о бытии в другую сторону, взрывается галлюцинация. Тогда появляется такой зазор между ними, который называется вещью в себе. Вещь в себе взрывает тождество.
Движением сознания от «я» создается другая проблема: «я» — это некое зеркало, в котором видно весь космос. Видно все, за исключением самого «я». Если «я» — точка отсчета, то до «я» у нас темное сознание, после «я» — предметное. Это предметное сознание говорит обо всем, кроме одного: о «я». «Я» — не предмет. Это провал, пустота в мироздании, которая сейчас поглощает весь космос. Поэтому она крайне интересна, эта странная пустота.
Скажите, что есть тогда, когда тебя нет? Другой. Он тебя встретит и проводит, даст тебе форму и все, что к ней прилагается.
В другом я узнаю себя. Другой — это язык, который, как разбойник, поджидает каждого из нас в этой жизни. И ты либо успеешь создать свой язык, либо тебе придется говорить на языке другого. Если ты создаешь свой язык, тебя ждет непонимание. Непонимание выводит тебя из модуса забвения своей самости, но создает проблемы с другим. Если ты заговоришь на языке другого, тебя
будут понимать. Но что значит «будут понимать»? Значит, тебя заставят отказаться говорить от своего имени.
Но если ты заговоришь на языке другого, у тебя будут проблемы с самим собой. Ты растворишься в пустоте другого и будешь говорить себе: «Как же я прожил эту жизнь! Что же я не занялся собой! Все занимался другим, другими, а как же я?».
Темное сознание не доступно для языка, ибо оно отсчитывается не от «я», выступая как место встречи потоков желаемого и не желаемого. Оно не доступно для психоаналитика. Точка отсчета, как я сказал, возможна после «я», с заполнением пустоты «я есть». Это «есть» ничего не говорит о «я». «Я» есть х. Что делает воображение? Оно говорит: «Ты есть кривой и горбатый». А
ты возражаешь: «Я не кривой. Я четырехугольный». Не многие вещи происходят в мире благодаря трансцендентальному единству сознания. В мире все случайно, все преходяще. Только единство сознания постоянно. Но это его постоянство пусто. Я есть сегодня. Я был вчера и буду завтра. И все это я.
Кроме единства сознания Кант вводит еще и представление о способности суждения. Благодаря этой способности мы знаем, когда включать алгоритм, а когда не включать, когда применять правила, а когда не применять. Рассудок есть у всех, а способность суждения не у всех. Способность суждения — это дар. А если это дар, то все мы разные и суждения у нас разные. И единство сознания ничего не может с этим поделать. Рассудок должен воздействовать на чувство. Но прямо он это сделать не может. Рассудок должен уметь притворяться. Принимать вид воображения. Это переодевание рассудка называют синтезом. Тем самым человеческий интеллект отличается от искусственного интеллекта и от органического.

Гиренок Ф.И. Концепты сингулярной философии //Философия хозяйства, №2, 2020. С. 169-177.

С оригиналом текста можно ознакомиться по ссылке: 
http://philh.ru/images/nomera_jurnalov/fh2_2020.pdf